Кира Могучева. р.п.Колышлей

С черно-белой фотографии смотрит на меня рослый широкоплечий седовласый мужчина в парадном пиджаке, на груди – ордена и медали. Это мой прадед – Виктор Дмитриевич Самойлов.

19-летнему Виктору Пензенский   военкомат вручил повестку в мае 1939 года. За плечами – только школа и год работы на Пензенском  ламповом заводе…

И вдруг мирная жизнь закончилась, и началась необъявленная война на Халхин-Голе, которая по своему накалу и количеству брошенной в бой техники не уступала многим событиям последующей за ней Великой Отечественной войны. Вот туда-то и попал прадед.  По рассказам бабушки, он вспоминал: «Призывали нас с завода 9 человек,  в живых осталось только трое».

 В Монголии прадед прослужил до 1941 года. А затем был переведен в г. Иркутск.  Попал солдат Самойлов в школу сержантов, где и продолжал постигать азы военной подготовки до февраля 1942 года. 12 февраля 1942 года принял присягу на верность Родине, и уже на следующий день эшелон умчал его на фронт.

Виктор Дмитриевич начал свою службу в 131-м гвардейском полку, в роте автоматчиков. Фашисты при отходе разрушали железнодорожные пути, дороги, взрывали мосты, широко применяя минирование. Ломая усилия противника, советские войска медленно, но настойчиво продвигались вперед. И вот он, первый бой за Родину не только для прадеда, но и для многих других ещё «необстрелянных».

Ночью полк подошел к речке, мост был взорван отступающими фашистами. В 5.30 утра началась артподготовка. Затем была дана ракета – начало боя. Волновались ли новобранцы перед первым боем?  Или вспоминали отчий дом, родных и близких? Конечно, волновались  и боялись, наверное, страшно. Но виду никто не показывал, и думали все только об одном: истребить врага. Немец не выдержал. Солдаты прорвали оборону.  Было много потерь. «Пехота, — вспоминал ветеран, — и есть пехота. Больше всего нам доставалось, часто из боя иногда по полвзвода не возвращалось…».

Молодость горяча. 22-летним он тоже в атаку бежал как шальной, не пригибаясь лишний раз. И только после боя, увидев убитых и раненых товарищей, вдруг как бы очнулся…

19 сентября 1944 года во время боя снаряд разорвался возле окопа, где находился пулеметный расчет, и всех, в том числе и прадеда, выбросило взрывной волной.  Виктор Дмитриевич  попал в госпиталь с контузией (после контузии  слух уже был нарушен, а затем потерян совсем). После лечения – снова на фронт, а в  феврале 1945 года боец Самойлов снова был ранен, провел в госпитале Риги два месяца.

После госпиталя свою часть прадед, к сожалению,  уже не нашел. Был определен в 24 гвардейский полк, в 88-ю отдельную моторазведовательную роту. Великая Отечественная  война для него закончилась в Прибалтике, но служба продолжалась дальше. В  марте 1945 году военный эшелон увез прадеда в числе других военнослужащих на Дальний Восток…

Вернулся прадед в Пензу в 1949 году. И началась для него обыкновенная человеческая жизнь с радостями и печалями, женитьбой на замечательной девушке  Нине, рождением троих дочерей, но самое главное, как он сам любил повторять, мирная.

   … И только 9 мая, после того как выпивал он 100 грамм «фронтовых», бежала по его щеке скупая мужская слеза –  память о погибших товарищах, отголосок прошедшей войны…